Антон Тотибадзе
Антон Тотибадзе родился в Москве в 1993 году.
Сын художника Константина Тотибадзе, племянник художника Георгия Тотибадзе.
Живет и работает в Москве.
Образование:
2009 – 2013
Высшая Академическая Школа Графического Дизайна, Москва
Преподавание:
2014 – 2015
Арт, London Gates Education Group, Москва
Персональные выставки:
2018 – «Народная мудрость», Askeri Gallery, Москва
2017 – «Скоро всё наладится», Totibadze Gallery, Москва
2016 – «Всё как у людей», 25KADR Gallery, Москва
2015 – «Ща всё будет», галерея Роза Азора, Москва
2015 – «Совокупность Изяществ», Tallin Portrait Gallery, Таллин
2014 – «Совокупность Изяществ», 25KADR Gallery, Москва
2012 – «Распорядок Дня», галерея Проект 180 м2, Москва
2011 – «Представление», Проект Март, Москва
Групповые выставки:
2018 – Международная ярмарка Art Kaohsiung, Askeri Gallery, Гаосюн, Тайвань
2018 – «Человек и Космос», Kvartira S Gallery, Санари-сюр-Мер, Франци
2017 – Международная ярмарка Buy Art Fair, галерея Art Abode, Манчестер
2017 – «Возвращайся домой», ИРРИ, Москва
2016 – «Пространство 7», Totibadze Gallery, Москва
2016 – «А где-то кутёж», Totibadze Gallery, Москва
2016 – «Портреты счастливых людей», галерея Здесь на Таганке, Москва
2016 – Международный конкурс Arte Laguna Prize, Арсенал, Венеция
2015 – Международная ярмарка Cosmoscow, галерея Роза Азора, Москва
2014 – «В своей тарелке», галерея Роза Азора, Москва
2014 – «Подарки», галерея Роза Азора, Москва
2014 – «Ода еде», галерея Проун, Москва
2013 – «Все Тотибадзе», галерея Роза Азора, Москва
2013 – Международная ярмарка Арт-Москва, галерея Роза Азора, Москва
2013 – «Поваренная книга Русского музея», Государственный Русский Музей, Санкт-Петербург
2019 – «Библиотека», галерея Триумф, Москва
2019 – Международное арт-шоу DA!MOSCOW, Москва
2019 – «Актуальная Россия. Взрослый выбор», ВМДПИ, Москва
Коллекции:
– Государственный Русский музей, Санкт-Петербург, Россия
– Музей Органической Культуры, Коломна, Россия
– Частные собрания в России, Грузии, США, Франции, Латвии, Эстонии, Германии, Англии
oilyoil.com
Антон Тотибадзе: «Шмотки меня не заводят»
Художник нового поколения — о том, как сделать арт-объект из кирпичей и на что потратить деньги с его продажи
Когда Антону Тотибадзе было всего 19, его картина оказалась в коллекции живописи Русского музея. Сегодня ему 25, его картины хранятся в частных собраниях в России и Европе, а в портфолио числятся восемь персональных выставок. Мы расспросили художника о том, почему он решил писать космические пейзажи, на что тратит деньги и какие наставления отца считает главными.
С Антоном мы встречаемся в его мастерской на Новинском бульваре, где он работает под музыку, принимает гостей вместе со своей девушкой Сашей Пастернак (тоже художницей и правнучкой Бориса Пастернака) и выращивает на подоконнике землянику и авокадо. Антон представляет третье поколение известной грузинской династии художников Тотибадзе и с живописью связан крепкими семейными узами. 
Как я понимаю, профессию ты себе не выбирал, все решили гены?
Когда я был маленьким, мой папа, художник Константин Тотибадзе, и Гоги (дядя Антона, художник Георгий Тотибадзе. — Прим. InStyle) жили в одной квартире и постоянно работали, а вокруг бегали мы — девять детей на две семьи. Как-то раз я зарядил дротиком в папину уже проданную работу и угодил прямо в нарисованное яблоко. В общем, трудно не начать рисовать, когда растешь среди картин. Хотя у меня отличное образование графического дизайнера — я учился у Бориса Трофимова, автора пиктограмм к Олимпиаде-80 и друга нашей семьи. Он приглашал к нам в ВАШГД (Высшую академическую школу графического дизайна. — Прим. InStyle) разных талантливых режиссеров, писателей, музыкантов, и они рассказывали, что это вообще значит — быть художником в широком смысле слова.
Давал ли тебе папа какие-то «мужские» напутствия?
Я с детства был сложным ребенком, хулиганил, не любил прибираться после тусовок, и он мне записки оставлял. До сих пор помню две: «Не быть свиньей — это навык» и «Ставь себе мужские задачи, а не плебейско-подростково-обманные». Это считается?
Вполне. Он для тебя и был эталоном настоящего мужчины?
Да. И еще сыщик из мультика «Бременские музыканты». Если хочешь знать, каким должен быть настоящий мужчина, переслушай его песню.
А когда ты занялся живописью?
На втором курсе. Готовые работы фотографировал и каждый день постил в фейсбук, получал 5–6 лайков и был счастлив. А уже потом начались вопросы, можно ли купить, и я стал продавать их по сто баксов. Вообще интересно, что меня никто толком никогда не ругал как художника, но я слышал, что некоторые считают меня коммерческим. Непонятно, что они подразумевают под этим словом. Это неправда, я пока не миллионер и близко.
По каким критериям ты отличаешь хорошую живописную работу от плохой?
Должно быть видно, что человек вкалывал. Иногда, например, все так жидко, что просвечивает холст, — некоторые художники называют это свободой, но, на мой взгляд, чаще всего это просто халтура. Я не обсуждаю сейчас сюжеты картин, это дело вкуса и настроения, но хотя бы технически все должно быть сделано качественно. И это не только живописи касается. 
Часто ли ты знаешь наверняка, какую из твоих работ купят?
Никогда. Этим летом шел по улице и выпросил у рабочих два кирпича. Пришел домой и залил их цветной эпоксидной смолой. А потом к Саше пришла покупательница, и так ей понравились эти кирпичи, что она их тоже решила купить. Я даже цену им еще не успел придумать! Звоню отцу и говорю: «Пап, прикинь, я кирпичи продал. Contemporary art жив!»
На что ты любишь тратить деньги?
Раньше ты писал ироничные сюжеты, натюрморты, а потом вдруг увлекся темой космоса и стал писать абстракцию. Как так вышло?
Да, я почти четыре года писал только натюрморты. Мне давно хотелось отвлечься, разнообразить рабочий процесс, но не знал как. Совпало так, что посмотрел по каналам Discovery и BBC фильмы про космос, и меня зацепило. Решил написать звезды, и получилась целая серия. Что касается абстракции, то мне понравилось работать с эпоксидной смолой, баллончиками, флуоресцентными красками и эмалями, которые трескаются. Такие картины — классная вещь, в них можно залипать, как в обои или карты мира. Но натюрморты я не бросал, до сих пор много их делаю. Перемешиваю новые открытия с отработанными приемами.
Как-то ты выкладывал на YouTube ролики, где лепишь хинкали с Женей Искандером, внуком писателя Фазиля Искандера.
С тех пор и готовлю. Недавно вот сами делали лапшу. Здесь все было в муке, Искандер крутил пасту в машинке, а я подавал ему тесто. Потом мы развешивали ее на стульях и сушили феном. Может, напишу когда-нибудь книгу рецептов, как Леонардо да Винчи.
Какой твой проект будет следующим?
Мы с Сашей побывали в Гималаях. Там я отснял десять пленок, и в апреле хотим сделать совместную выставку с фото и живописью.
Текст: Татьяна Паласова
Фотограф: Игорь Клепнев
Стилист: Маша Лигай
Макияж и прическа: Наталья Огинская
Продюсер: Ксения Васильева
instyle.ru
Антон Тотибадзе — Askeri Gallery
Антон Тотибадзе сын художника Константина Тотибадзе и племянник художника Георгия Тотибадзе. Родился в 1993 году в Москве. В 2013 закончил Высшую Академическую Школу Графического Дизайна, мастерская Бориса Трофимова.
В 2013 году принял участие в выставке в Государственном Русском Музее. После чего был принят в коллекцию фонда живописи музея XX—XXI века.
С 2014 по 2015 преподавал искусство детям в школе London Gates Education Group. Живет и работает в Москве.
ПЕРСОНАЛЬНЫЕ ВЫСТАВКИ:
2018
НАРОДНАЯ МУДРОСТЬ, Askeri Gallery, Москва
2017
СКОРО ВСЕ НАЛАДИТСЯ, Totibadze Gallery, Москва
2016
ВСЕ КАК У ЛЮДЕЙ, 25KADR Gallery, Москва
2015
СОВОКУПНОСТЬ ИЗЯЩЕСТВ, Tallin Portrait Gallery, Таллин
ЩА ВСЕ БУДЕТ, галерея Роза Азора, Москва
2014
СОВОКУПНОСТЬ ИЗЯЩЕСТВ, 25KADR Gallery, Москва
2012
РАСПОРЯДОК ДНЯ, галерея Проект 180 м2, Москва
2011
ПРЕДСТАВЛЕНИЕ, кафе «Март», Москва
ГРУППОВЫЕ ПРОЕКТЫ:
2018
GRACIOUS ART, Askeri Gallery, Москва, Россия
ART KAOHSIUNG 2018, стенд Askeri Gallery, Гаосюн,Тайвань
2017
BUY ART FAIR, галерея Art Abode, Манчестер
ВОЗВРАЩАЙСЯ ДОМОЙ, ИРРИ, Москва
2016
МЕЖДУНАРОДНЫЙ КОНКУРС ARTE LAGUNA PRIZE, Арсенал, Венеция
ПРОСТРАНСТВО 7, Totibadze Gallery, Москва
ПОРТРЕТЫ СЧАСТЛИВЫХ ЛЮДЕЙ, галерея Здесь на Таганке, Москва
А ГДЕ-ТО КУТЕЖ, Totibadze Gallery, Москва
2015
COSMOSCOW, галерея Роза Азора, Москва
2014
ПОДАРКИ, галерея Роза Азора, Москва
ОДА ЕДЕ, галерея Проун, Москва
В СВОЕЙ ТАРЕЛКЕ, галерея Роза Азора, Москва
2013
ЯРМАРКА АРТ МОСКВА, галерея Роза Азора, Москва
ПОВАРЕННАЯ КНИГА РУССКОГО МУЗЕЙ, Государственный Русский Музей, Санкт-Петербург
ВСЕ ТОТИБАДЗЕ, галерея Роза Азора, Москва
2011
ПРЕДСТАВЛЕНИЕ, Проект Март, Москва
КОЛЛЕКЦИИ
Государственный Русский музей, Санкт Петербург, Россия
Музей Органической Культуры, Коломна, Россия
Частные собрания в России, Грузии, США, Франции, Латвии, Эстонии, Германии, Англии
www.askerigallery.com
«Эта шаурма шикарная, мне нравится её форма — она как женщина» — The Village
20 мая в московской галерее 25Kadr открылась выставка молодого художника Антона Тотибадзе «Совокупность изяществ». Абсолютно все работы на выставке — это написанные на разного размера холстах и бетонной плитке темперой еда и продукты: стейки, яичница, запечённый целиком поросёнок, хинкали, раки, пицца, арбуз и дыня, пиво и другие алкогольные и нет напитки. «Совокупность изяществ» — третья персональная выставка художника, которому всего 21 год. Главным сюжетом более ранних картин Антона также была еда. The Village сходил на выставку на «Красном Октябре» и поговорил с художником о резиновом осьминоге, шаурме на «Чистых прудах», любви к еде, путешествиям по гастрономическим маршрутам и дизайне для ресторанов.
— Привет, я Антон.
— Аня.
— Я сейчас обедал с Марко Черветти, он дружит с моими папой и дядей (художники Константин Тотибадзе и Георгий Тотибадзе. — Прим. ред.). Он тебя знает, оказывается.
— Конечно знает, Марко чудесный человек и повар. Но давай о тебе, у меня много вопросов.
— Но ты же не будешь спрашивать меня, почему еда? Это все спрашивают.
— Ммм, хорошо, чёрт. Ты молод, да?
— Я эликсир молодости пью. Да нет, шучу, мне двадцать один.
— Ты очень молод!
— Ну извините.
— С детства рисуешь?
— В детстве все рисуют.
— А всерьёз?
— Я рисую картины последние года четыре максимум. В 2011 году начал. До этого боялся и всё время занимался дизайном. И сейчас я этим, собственно, и зарабатываю. Я иллюстратор, дизайнер, всё остальное — полный комплект. Я боялся, знаешь, когда начинаешь учиться, тебе везде говорят: «Вот, художка». Знаешь, вот это слово… И я как-то стремался. Но у меня папа художник.
— Тебе можно было не ходить ни в какую художку. Сел рядом с отцом и рисуешь, смотришь. Наверняка ты так делал?
— Я подходил с дротиками и кидался.
— Злился на него?
— Да нет, просто хулиганил.
— Я подумала, может это он тебя и не отвёл в зоопарк? Как на той картине. «Пап, пойдём в зоопарк!» Или это не про твоего папу?
— А ты видишь, в чём там фишка, да? Воскресенье, похмелье, как всегда.
— Значит зоопарка не будет. То есть это не твоя личная история, с тобой этого не было?
— Нет. А может, и было, не знаю. У нас шесть детей в семье, кстати. Я старший.
— Все рисуют?
— Малявки да. Или нет… Муська не рисует. Ты знаешь Муську? Сестра моя. Она сейчас становится модной.
— Это что значит?
— Она поёт и выступает. Ты набери её в Google.
— Насчёт выставки. Ты говоришь, что всерьёз рисуешь четыре года. Я хотела уточнить, эти работы — какой по объему кусок из всего?
— Это последний писк. Это моя третья персональная выставка. Первая была в 2011 году, собственно, когда я только начал. Я что-то так резво наклепал работ, что мне предложили сделать выставку в кафе «Март» на Петровке. Следующую выставку я сделал сам, в галерее «180 М2», там сейчас Еврейский центр толерантности.
— Знаю такое место, была там на выставке фотографа Марка Боярского.
— Ну да, он там тоже делал. В этой галерее я всё сделал сам для выставки: не было света, я сам красил стены в белый. Такая морока, честно говоря.
— Что там были за картины?
— Мои натюрморты. Жратва.
— То есть тоже еда. Хочется задать запретный вопрос.
— Была парочка не с едой — с туалетом и раковиной. Ты видела? Сейчас покажу (открываем Behance Антона на Ipad. — Прим. ред.).
— Эй, мой инстаграм похож на это! Я чудовище?
(Смотрим картину «Инстаграм чудовища», на ней изображено мясо. — Прим. ред.)
— И мой тоже, не волнуйся. Вот, смотри, если хочешь, полистай, тут последнее, и, соответственно, чем дальше, тем раньше.
— Красота!
(О фотографии картины «Сэргей идёт на свиданье». — Прим. ред.)
— Знаешь, что это такое? Это мне заказали на 150 лет журнала Allure, попросили все эти мужские принадлежности нарисовать и купили картину для презентации. Это два таких холстика. Они сами выбрали средства, прислали мне целый пакет и, к сожалению, не отдали, а я бы хотел.
«Сэргей идет на свиданье» (фрагмент), холст, темпера
50х50 см, 50х100 см«Сэргей идет на свиданье» (фрагмент), холст, темпера
50х50 см, 50х100 см«Сэргей идет на свиданье», холст, темпера
50х50 см, 50х100 см
— Какие жадные! А Сэргей это кто?
— Это никто, это просто.
— Я всё хочу найти связи между твоей реальной жизнью и твоими картинами. Может, ты действительно вдохновляешься инстаграмами людей.
— Да нет. Они бы мне предъявили за это потом…
— Теперь вижу, ты рисуешь не только еду, но преимущественно её.
— В основном еду, я согласен.
— Где ты учился?
— В Академии дизайна у Бориса Трофимова. Он делал, кстати, дизайн для Олимпиады-80 в Москве: стиль, пиктограммы, навигацию. Меня тогда тоже, как и тебя, не было ещё на свете.
— Людей ты совсем не рисуешь?
— Людей нет. Я свою девушку пару раз рисовал карандашом, в ресторане пьяный, а так нет. У меня не очень с людьми.
— А готовить, как я поняла, любишь.
— Да. Мы с другом как-то решили приготовить хинкали в 2009 году, с тех пор мне нравится. Снимали всё это на видео, у нас был проект «Сытные дни» в «ВКонтакте». Сейчас мы его забросили. Мы придумывали меню, звали гостей, готовили, всё фотографировали и потом ели.
— В итоге ты стал специалистом по хинкали?
— Нет, с хинкали всё началось, они не получились, это был кошмар.
— Болели животы?
— Нет, не болели, мы просто не смогли их слепить. Это вообще женская кропотливая работа, лепить их, это нереально. Они разрываются. И хачапури я не смог приготовить. А так вообще что-то получалось. Тайскую мы делали еду, грузинскую. Смотри, мы здесь молодые ещё совсем. Это мой друг Искандер — внук Фазиля Искандера. А вот какие-то видео, что я монтировал. Видишь, пятьдесят шесть минут идёт. Потом уже стали сокращать. В общем, алкоголизм такой.
— Еда занимает в твоей жизни очень много места всё же. После хинкали что у вас первое получилось приготовить?
— Лагман! Мы сами делали лапшу, покупали специальные железные линейки, чтобы её резать. Как могли, так и делали. Толстенькая и неоднородная получилась, всё как надо. Сожрали быстро, за секунду, целый казан.
— А что было важнее — приготовить еду, посмотреть, получится или нет определённое блюдо, или всё же собрать друзей вместе и повеселиться?
— Наверное, равноценно. Просто самый азарт был вначале, когда ты не знал, получится блюдо или нет. Берёшь рецепт, не видишь ничего сложного, вроде вкусно — почему бы не сделать? Зачем идти в ресторан? И потом, в ресторане не потанцуешь, свою музыку не поставишь. Конечно, потанцуешь, но это другое…
— Вы готовили то, что уже пробовали?
— Ну вот лагман я попробовал, когда мы на Казантип ездили с другом. Не с целью потусить (я таких сборищ не люблю), а просто в то место. Я захотел повторить это блюдо. А был, например, удон с куриной лапшой и вешенками — по рецепту Зимина на «Афише-Еде». Я там первый и единственный раз в жизни использовал звёздочку анисовую, вообще-то я анис не очень люблю, анисовую водку то есть, она тяжёлая. В блюде вкус аниса в итоге особо не чувствовался, но мы эту звезду запарились искать.
— Анис ты не любишь, а что любишь? Ты же наверняка рисуешь еду, которая тебе нравится.
— Да, иногда даже слишком нравится.
— Можно рисовать то, что нравится по виду, и то, что нравится по вкусу, а лучше чтобы всё вместе. У тебя какое соотношение в этом вопросе?
— Понимаешь, я рисую свои впечатления и эмоции от жратвы. И даже если это не очень получилось, ты же знаешь, что ты имел в виду. Поэтому вспоминаешь и думаешь: «Ах, есть хочется!»
— Фотографировать еду модно, этим занимаются все почти. Есть, например, девушки, преимущественно, которым всё равно, что в тарелке, если это выглядит красиво. Они это и есть не будут, просто лайки заработают на пирожном с ягодками и чашке кофе. Мне же, наоборот, принципиально важно, что находится в тарелке, и как бы красиво блюдо ни выглядело, я не опубликую фотографию, если еда невкусная. Хотя если всё слишком плохо, я это сделаю, чтобы написать под ней: «Вообще никогда не ешьте это!»
— Я как-то читал Джейми Оливера. Он пишет, что чем беспорядочнее всё на тарелке, тем вкуснее. Меня тоже немного передёргивает от этих фотографий тех, кто зёрнышки аккуратно раскладывает, пирожное с клубничкой ставит. Я вот, кстати, в этом году первый раз поросёнка приготовил.
— Это он на картине «Только не сожри всё один»?
— Нет, этот слишком большой был бы для того ужина. Я рисовал с фотографии. Мы на Новый год поснимали, ну и по памяти ещё. Кстати да, очень часто, почти всегда, выходит так, что начинаешь рисовать — и блюдо получается гораздо больше, чем на самом деле.
— Наверное, ты рисуешь голодным.
— Да нет, просто как-то так рука устроена: ты идёшь, идёшь, идёшь — и бокал пива во-о-от такой получается. А вообще рисовать большие размеры гораздо сложнее, чем реальные.
— Что бы ты никогда не нарисовал? Какое блюдо?
— Классный вопрос. Ты имеешь в виду из существующих? Или я могу сейчас придумать блюдо?
— Можешь придумать.
— Я бы не нарисовал… Ну не знаю, я пытаюсь какую-то пошлятину назвать, что-нибудь обычное. Как это сказать… как из инстаграма какой-нибудь тёлки (в плохом смысле этого слова).
— Всё, что ты нарисовал, очень фотогенично. Кроме поросёнка, давай про другие картины. Есть истории, с ними связанные?
— Есть, но не со всеми. Вот, например, с бонгом точно есть история. Я даже забыл про то, что хотел это нарисовать, но вспомнил, когда листал фотогалерею в телефоне. Мы тогда были с друзьями, была, правда, чашка чая и бонг, это дико смешно выглядело. Может, это именно тогда мне так показалось, но было прямо обхохочешься. Бонг такая вещь, вроде как не пошлая, в ней есть что-то, она стеклянная, прозрачная.
Вот ещё шаурма. Вот та, что по центру сейчас висит, «Однажды в фитнес-клубе 3D», это реальная шаурма из киоска на Чистых прудах, около метро. Она всё время почему-то именно в таком объёме, знаешь это место? Выходишь из метро, и там куча палаток.
«Однажды в фитнес-клубе», холст, темпера, триптих
150х100 см«Однажды в фитнес-клубе», холст, темпера, триптих
150х100 см
— Да я там хожу почти каждый день, я знаю эту шаурму! Может, ты с утра проходишь мимо, раз она целая?
— А ты маленькие там видела?
— Я, честно говоря, туда не заглядываю, но теперь обязательно буду.
— На Арбате, например, в переулке, там, где кафе «Генацвале», там тоненькая шаурма, та, что на картине «Однажды в фитнес-клубе».
— Да, я знаю это место тоже!
— А вот эта шаурма шикарная, мне больше всего нравится её форма, как женщина, это на проспекте Мира, тоже около метро — «Однажды в фитнес-клубе — 2».
— Слушай, все места, которые ты называешь, каким-то образом были связаны с моей жизнью довольно сильно. Я сама эту шаурму не ела, но видела её тысячу раз.
— Вот на проспекте Мира она гениальная, прямо очень вкусная, попробуй! Там даже гаишники останавливаются, берут и дальше патрулируют.
— А еду из ресторанов рисуешь?
— Хинкали, например. Но это неочевидно, я не рисую столовые приборы и какие-то опознавательные знаки заведений. Всё-таки пытаюсь одомашнить вид. У этой серии смотри какой минималистичный фон. Именно для выставки я так придумал и сделал. А вообще я собирался сделать так: почти нет стола, тарелка в таком ракурсе, что почти её не видно. Но получилось так, как ты сейчас видишь.
— Не совсем так. Слушай, осьминог шикарный.
— С ним тоже есть история. Я отрыл в интернете видео, бренд-шеф из «Азбуки вкуса» готовил осьминога, и мне показалось, что это может быть вкусно. Я купил осьминога прямо вот такого, большого, свежего, не мороженого. Надо было у него выковыривать зуб. Знаешь? Это в центре, где у него расходятся клешни, такая херня, реально похожа на коготь.
— И ты его приготовил?
— Получилось как-то жестковато. Тот дядька классно приготовил, а я, по-моему, передержал. Но я всё равно его съел, ел такие ластики…
— В рюмках водка?
— В рюмках водка. А вот, например, где бонг, там текила. Смотри, вот этот торт (на картине «Как Клава соперниц обходила». — Прим. ред.) готовит моя тётя на праздники. Она владычица этого клубничного торта, она его довела до совершенства.
— Слушай, ты же дизайнер, ты рисовал что-то для ресторанов? Фирменные стили, иллюстрации?
— Да, мы как раз в последнее время занимаемся в основном ресторанами. Вот сейчас делали, например, бар-кафе во Владивостоке. Представляешь? Как-то они нас вычислили.
— А московские? Что-нибудь, что я могу знать.
— Есть такая гастрономическая лавка в Крылатском, называется «Бульон Крутон». Хозяин Саша Затуринский. Я рисовал фирменный стиль этому месту, этот проект, кстати, у меня был на диплом. Даже этикетки для их вина делал. Ещё делал фирменный стиль для Rose Bar. Ты, кстати, была там?
— Я заходила, увидела Филиппа Киркорова в окружении блондинок и сбежала. Не думаю, что там хорошо.
— Не знаю, вывеску прикольную сделали. Но я внутрь не заходил. Ещё я иллюстрировал книгу рецептов грузинской кухни. А это вот смотри, узнаёшь?
— Это Дорогомиловский рынок?
— Да, ты даже можешь точно определить, где именно. Видишь номера у прилавков.
— Мне очень нравится, что у тебя всё так связано с Москвой. Реальные места с шаурмой, настоящий рынок.
— Я ходил на рынок не один. Знаешь Сашу Заливако? Я стеснялся один ходить рисовать, а она со мной за компанию ходила и мы стояли и рисовали вместе. С нами все там подружились. Мы провели там несколько дней. На Дорогомиловском нельзя фотографировать, ничего нельзя делать, а рисовать можно.
Иллюстрации к книге рецептов грузинской кухниИллюстрации к книге рецептов грузинской кухниИллюстрации к книге рецептов грузинской кухниСерия «Рынок»Серия «Рынок»Серия «Рынок»
— Можно исподтишка.
— Можно, но это фигово будет. А так охранники подходят: «Что делаешь?» — «Рисую», «А, ну нормально». Я потом подарил продавцу рыбы рисунок. А мне за это тётка, которая соленья продаёт, подарила целый мешок всякого разного.
— Ты рисовал свою любимую лавку с соленьями или которая лучше всех выглядела?
— По-моему, второе.
— А с сыром?
— С сыром тоже не то, что надо.
— Я вот сыр в углу у тёти покупаю на этом рынке.
— Может быть, мы у одной покупаем. 422-й там номер?
— Посмотрю, не обращала внимания на номер.
— Правильная у тебя точка, в общем.
— Мне её сдал правильный человек.
— Я её не рисовал потому, что, кажется, неудобно было стоять. Так-то с виду нам всё одинаковое. Где-то ещё была выпечка, хлеб. Наверное я не всё выложил. Но видишь, тут не только еда, есть рисунки из метро, из института, а вот и «Джон Донн» — нарисовал это ручкой и на компьютере потом красил.
— У меня есть фотография их этого хлебного ларька на рынке, смотри.
— А, да, это ты ведёшь инстаграм The Village Food.
— Да, смотри, а это устрицы, из Барселоны, недавно. Они же выглядят совершенно космически. У тебя нет картин с устрицами?
— Я не рисовал устриц.
— Нарисуй устриц, пожалуйста. Они невероятные.
— Да, устриц много кто любит. Может быть, и нарисую потом. Знаешь, я когда куда-то еду, я за неделю или за две опрашиваю всех, кто там был, кто что посоветует. В прошлом или позапрошлом году ездили в Париж. Знаешь Гену Иозефавичуса? Он мне исписал два листа А4 с обеих сторон. Я потом погуглил и себе распечатал со всеми подробностями. Список крутых ресторанов. Это так круто! Пофигу Лувр, пофигу всё остальное, но рестораны!
— Я тоже всегда так делаю, все маршруты гастрономические в первую очередь.
— Сейчас я навожу справки про Барселону, кстати.
— А я собственно только что оттуда, могу помочь.
— Вот какая полезная встреча-то оказалась, очень приятно познакомиться.
— Взаимно.
Фотографии: Михаил Лоскутов
www.the-village.ru
Антон Тотибадзе: «Я практически независим от вдохновения»
В Askeri Gallery открылась персональная выставка Антона Тотибадзе. Художник исследует мир безусловных ценностей городского жителя – дача, шашлыки, пруд и грядки, понятные каждому радости, выходящие за рамки повседневности. Тамара Эристави поговорила с Антоном об этом проекте, о вдохновении и о выборе профессии.
Фото: buro24/7
Тамара Эристави: В Askeri Gallery открылась выставка «Народная мудрость», расскажите немного о ее концепции и работах, которые на ней представлены.
Антон Тотибадзе: Я очень люблю атмосферу загородного отдыха — костер, картошка на углях, вода из колодца, рыбалка, шашлыки, вареные раки в котелке на берегу реки. Другими словами, классические радости простого обитателя средней полосы, превращаются в настоящий рай для уставшего от городской суеты художника.
На выставке в Askeri Gallery представлено 13 работ: 10 совсем новых, 2 работы 2015-ого, одна из которых выставлялась в Институте русского реалистического искусства, а со второй в 2016 году я вышел на международный конкурс Arte Laguna Prize в Венеции и с тех пор ее не было в России. И ещё одна конца 2017 года.
Т.Э.: Глядя на ваши работы, возникает ощущение, что вы фиксируете моменты своей жизни. Многие из них буквально пахнут праздником и застольем. Насколько это впечатление обманчиво и насколько реальны сюжеты картин?
А.Т.: У меня много работ, на которых изображена разная еда, природа, космос… Я создаю их в мастерской в Москве, поэтому сюжеты картин — это смесь фантазии и воспоминаний. Конечно, начинал я с натуры, но со временем надобность в ней стала отпадать, и теперь мне интереснее обращаться к формирующимися в голове образам. В крайнем случае, я делаю фотографии или пользуюсь интернетом, чтобы детально изучить новый предмет, который задумал написать.
Пока не стемнело. 2018 г.
Т.Э.: Чем вы вдохновляетесь? Страдали ли вы когда-нибудь от творческого кризиса?
А.Т.: В отличие от многих художников, я практически независим от вдохновения, в классическом его понимании. Если я придумал сюжет, я просто беру и делаю его. Единственная проблема, которая может помешать мне работать — это лень. (Сейчас будет слегка пафосно). А кризис — это перманентное состояние любого честного художника, который, естественно, стремится к совершенству в каждой работе, насколько позволяет талант и здоровье.
Т.Э.: Как вам удается не оставаться в тени отца и дяди? [прим. ред. – Константин и Георгий Тотибадзе — состоявшиеся, известные художники]
А.Т.: Тут невозможно быть тенью, любая семья — это дерево, которое растет, у которого появляются ветки. Это история, корни, это сила. Это наше семейное дело.
Т.Э.: В медийной среде о вас говорят не меньше, если даже не больше, чем о старших Тотибадзе. Как вам это удается?
А.Т.: Просто я сижу в инстаграме, а они – нет (громко смеется).
Т.Э.: Повлияло ли на ваше решение при выборе профессии тот факт, что вы росли в творческой семье? Вы вообще выбирали кем быть?
А.Т.: Думаю, да. Ну и конечно я сам выбрал свой путь и пришел к нему не сразу. Был у меня переломный момент лет в 14, когда я не мог определиться и понять, чего хочу. А потом начал заниматься с первым и главным сенсеем, которая готовила меня к поступлению в Высшую Академическую Школу Графического Дизайна, где я тоже потом учился у величайшего мастера. Какое-то время работал графическим дизайнером в студии с товарищем. Делал логотипы, знаки, фирменные стили, книги, всевозможные афиши. За кисть взялся на втором курсе. Как-то раз у меня захотели купить работу. Я посоветовался с отцом и решил продать ее за 100 долларов. Так все и началось.
Т.Э.: У вас есть опыт преподавания, расскажите о нем.
А.Т.: Я год преподавал живопись детям 6-10 лет в London Gates Education Group на английском языке. Было нелегко заниматься с детьми, тем более я склоняюсь к тому, что по-настоящему чему-то научиться у художника может только его подмастерье. Рано или поздно мне придется прибегнуть к такой форме общения с учеником. Мне несколько раз писали с просьбами поучиться у меня живописи, одна девушка даже предлагала готовить мне еду взамен за занятия. Но подобных предложений я, честно говоря, пока побаиваюсь и отклоняю их.
Т.Э.: Как вы следите за трендами в искусстве? Посещаете выставки, музеи, галереи?
А.Т.: Я очень редко посещаю какие-то мероприятия и редко вчитываюсь в новости арт-сферы, у меня просто нет на это времени. Я не понимаю, как некоторые художники могут расхаживать с бокалами по вернисажам и постоянно отмечаться на всех светских раутах. Я в это время работаю. Художник, который отрывается от работы и куда-то идет — уже не художник, а просто человек.
Самые витамины. 2018 г.
Т.Э.: За успехами каких художников вы следите?
А.Т.: Ансельм Кифер и Дэвид Хокни. Раньше еще всей семьей следили за Люсьеном Фрейдом [прим. ред. – Люсьен Фрейд умер в 2011 году].
Т.Э.: Как проходит рабочий день молодого современного художника?
А.Т.: Всегда по-разному. Все зависит от дневного освещения, времени года и дедлайнов. Бывает, я работаю сутки напролет. Перед открытием выставки, например. А уже после даю себе время на физический и моральный отдых перед тем как начать новые работы.
Т.Э.: Раньше у вас была мастерская в доме Наркомфина, а теперь вы работаете у себя в квартире. Как это влияет на самоорганизацию?
А.Т.: Не почувствовал, что это как-то повлияло на мою дисциплинированность. Мы же сами себе боссы, в конце концов. Огромным плюсом для меня стало то, что я перестал тратить время и силы на дорогу от дома до мастерской. Больше сил, больше времени, больше форматы, качество растёт. Единственное, страшно хочется на море.
Т.Э.: Антон, в свои 25 лет вы уже достаточно успешный художник, дайте несколько советов начинающим коллегам.
А.Т.: Я считаю, что я довольно олдскульный художник с точки зрения жанра, в котором работаю. Живопись непопулярна среди молодежи, да и вообще в мире. А вот для продвинутых ребят, которые всерьез занимаются контемпорари артом — видео, инсталляциями, редимейдами и так далее, сейчас полно европейских грантов, на которые стоит обращать внимание. В любом случае, самое главное — это «втапливать» по полной. Я раньше не хотел этого признавать. Мне папа раньше говорил, когда я наброски учился делать: «У художника должна быть огромная жопа, потому что он сидит и целый день работает».
Т.Э.: Как вы думаете, вы когда-нибудь измените направление в искусстве? Может быть, захотите попробовать другую технику…
А.Т.: Да направления особо и нет точного, чтобы его изменять. Но постепенно возможностей и идей становится больше и т.д. Новые материалы, техники, сюжеты. Холст уже на грани того, чтобы справляться с поставленными ему задачами. Я мечтаю заняться скульптурой. Хочу делать такие вещи, к которым бы человек подходил с любой стороны и просто офигевал как круто это сделано, сколько труда вложено. Вообще своими руками что-то делать это счастье. Писать, готовить, копать картошку.
Выставка в Askeri Gallery проходит с 23 мая до 1 июля. Вход по предварительному звонку в галерею.
artuzel.com
Антон Тотибадзе рисует еду гораздо лучше, чем людей
Рубашка и брюки из хлопка, кожаные ботинки, все Dries Van Noten; футболка из хлопка, H&M
Свою первую работу Тотибадзе продал через Facebook лет восемь назад за $300. С тех пор Антон представил восемь персональных выставок и вышел далеко за пределы семейной галереи Totibadze в Москве: его картины хранятся в собрании Государственного Русского музея и у частных коллекционеров по всему миру. Со свойственным грузинам трепетным отношением к еде юный генацвале все чаще находит вдохновение в разного рода кушаньях. Например, на его знаменитом триптихе «Однажды в фитнес-клубе» изображено мясо на вертеле, а в серии «Японские технологии» – парящие над столами суши. Дела с людьми у Тотибадзе обстоят хуже: единственная картина, которая ему удалась, – портрет другой художницы, а по совместительству и его девушки Саши Пастернак. «Как-то я пытался написать портрет друга, – признается Антон. – Вышло не очень. После этого я залил всю картину краской – и получилось немного лучше».
Вероятно, вам также будет интересно:
За кем из молодых российских художников следить?
5 современных британских художников, о которых нужно знать
Фото: Ваня Березкин; стиль: Татьяна Лисовская
Часто проверяете почту? Пусть там будет что-то интересное от нас.
www.gq.ru
Художники и мастерские. Саша Пастернак и Антон Тотибадзе
Заглянуть за грань — одно из сильнейших и древнейших желаний человека. Увидеть механизм, вращающий Вселенную. Прикоснуться к тем шестерёнкам, что заставляют работать наше тело. И, конечно же, откинуть занавес, скрывающий художника. Понять, какую волшебную пыльцу он использует вместо медовой акварели, а главное — как рождается вдохновение.
Приоткрыть завесу тайны поможет святая святых любого творческого человека — мастерская. Итак, у нас есть три молодых успешных российских художника и их студии. Давайте посмотрим, где и над чем они работают!
Сегодняшние наши герои — Саша Пастернак и Антон Тотибадзе — работают в одной мастерской.
Изначально, по словам обоих художников, помещение было в достаточно плачевном состоянии:
«Синий потолок, красный пол, где-то стены были зелёными, где-то розовыми, оранжевыми, чёрно-белыми, полосатыми. В каких-то местах была серебряная звукоизоляция, где-то она была обклеена фольгой. Не было ни электричества, ни водопровода. Протекала крыша, а посреди второго этажа стоял унитаз»
Но после капитального ремонта студия возродилась. Теперь это живой организм, где каждый новый день не похож на предыдущий. Как говорят сами художники, в мастерской пусто и скучно не бывает:
«Люди приходят, не приходят; по делу, без дела; выпить, закусить; ночь, утро, похмелье; картины постоянно приезжают-уезжают, перевешиваются с места на место; пьянка, уборка, работа, сериалы, бокалы бьются, ментов вызывают. Вот ещё недавно муравьи завелись!»
В работах Антона и Саши находят отражение будни мастерской: у Тотибадзе — в рисунках еды и напитков, у Пастернак — в любимых ею цветах и бытовых мелочах.
Антону Тотибадзе всего 22 года, четыре из которых он всерьёз занимается живописью. Родился он в семье не просто большой, а огромной: без малого тринадцать человек. Учился Антон в Высшей Академической Школе Графического Дизайна, в мастерской Бориса Трофимова, который является одним из разработчиков пиктограмм и стиля Олимпиады-80.
Картины Антона просты: зачастую это натюрморты с едой и выпивкой разной степени крепости. В его работах нет скрытых символов и аллегорий, только впечатления, возникающие от определённых сочетаний предметов.
«Как ключ в домофоне. Поставил рюмку, бутерброд и сигаретку, и внутри тебя срабатывает механизм: вспоминаешь всякое, улыбаешься, мечтаешь выпить», — говорит художник.
Вкупе с этими ассоциациями и интересными названиями, как «Скоро отпустит», «Мечтатели» или «Как Володька ва-банк пошёл, а Серега блефовал», каждая картина становится маленькой историей, где герои — простые люди со своими привычками, проблемами и надеждами.
Саша Пастернак старше своего друга на два года. Художница учится в РУТи-ГИТИСе на отделении сценографии. Некая театральность присутствует и в её работах: чёткие линии, яркие оттенки, минимальное количество деталей, составляющие картины выстроены в одну линию, а фон — только цвет. Всё это создаёт атмосферу некоего напряжения, что совершенно нехарактерно для натюрмортов с цветами или фруктами.
Сама Саша считает, что главное для неё, как для начинающего художника, — работать, работать, работать и развиваться. Не бояться показывать свои картины, знакомиться с людьми.
«Мне хотелось бы иметь некое подобие расписания, но пока что не получается, — признаётся девушка, — Каждый день в мастерской — особенный. Часто приходят друзья, и мы делаем всё, что приходит в голову: рисуем, готовим, танцуем, лепим из глины…»
Вот и закончилась наша маленькая экскурсия! Занавес вновь опущен, свет погашен, зрителей просим покинуть зал. Конечно, ни одна фотография, ни один даже самый подробный рассказ о том, что и где лежит в студии у художника, не раскроют тайну его таланта. А может, и не нужно заглядывать за грань? Пусть волшебство остаётся волшебством. Чем-то запредельным в мире, где царствуют физика и химия.
artifex.ru