Тамара Туманова, звезда русского и американского балета, которую везде водила за руку мама
«Это папа?»
Холодным мартом девятнадцатого года, в поезде, следующем от Екатеринбурга в Тюмень — часть маршрута с запада на восток, до Шанхая — у госпожи Хасидович начались схватки. Варианта «высадиться на ближайшей станции, заранее вызвав скорую» в то время не было. Пришлось рожать прямо в поезде. Крохотный комочек, весь в крови и слизи, каким впервые увидела свою дочь Евгения Дмитриевна, ничего не обещал. По новорождённым никогда невозможно предсказать, где, когда и в чём они прославятся — и прославятся ли вообще.
Девочка развивалась очень быстро, в полтора года уже лепетала. Эти полтора года Евгения Дмитриевна пыталась добраться до мужа, ветерана Японской и Мировой войны, Владимира Хасидовича — они должны были встретиться во Владивостоке, куда он ехал из Константинополя. Удивительно: сам Хасидович был родом из-под Киева, по некоторым данным — польским сиротой, усыновлённым крещёной еврейской семьёй. Евгения родилась в Тифлисе (так на российских картах значился Тбилиси), в относительно обрусевшей грузинской семье, переписавшейся из Туманишвили в Тумановых. Но их дочь всему миру будет известна как «русская балерина». Впрочем, как и Анна Павлова, и Майя Плисецкая.
Во Владивостоке Хасидовичам должна была помочь японская организация, занимавшаяся беженцами от советской власти. Осталось только воссоединиться, чтобы уехать из страны вместе, одной семьёй.
«Папа придёт, и всё будет хорошо», твердила Евгения Дмитриевна, успокаивая крохотную дочку. Дочка напряжённо, встревоженно вертела головой. Кругом сновали люди с бумагами: было не слишком шумно, но суетно, и долго сидеть на руках у мамы было скучно и утомительно. Но мама всё обещала и обещала, что придёт какой-то папа. Когда, наконец, к Хасидовичам подошёл какой-то служащий организации, японец, девочка спросила: «Это папа?»
Но увы, папа не успел приехать. Путь охваченной гражданской войной стране отнимал всё больше времени. Владимир Дмитриевич прибыл во Владивосток только через четыре месяца после жены. Он почти потерял голос из-за ранения. «Володя!» плакала на его груди Евгения. «Володя», повторяла Тамара. Она пока не соединила для себя, что Володя и папа — это одно и то же. И когда соединила, ещё долго звала его Володей, удивляя всех русских знакомых семьи. Отец и не думал одёргивать: если ребёнку так удобнее, зачем?
Хасидовичи перебрались в Шанхай и весь год, что жили там, помогали переправлять нелегально российских беженцев. Их втискивали в бочки из-под икры, не самые большие, но уж какие были.
Потом семья сменила Шанхай на Каир, на английский лагерь для беженцев — среди пустыни, под палящим солнцем, с привозной водой, с мужчинами, которые тут и там напивались пьяны, меняя на бутылку последнее. Из Каира Хасидович вывез семью в Париж. Тамаре было шесть лет. Самое время начать заниматься балетом. Если русскую беженку не могут прокормить руки, то это сделают ноги, считали многие иммигранты во Франции. Девочка пошла в школу Ольги Преображенской.
Бэби-балерина
Вообще с балетом Тамара познакомилась ещё в Шанхае, увидев выступление Анны Павловой. Тогда же его полюбила. Чудо — дебют Тамары тоже прошёл в присутствии Анны Павловой! Да ещё и был ею одобрен! Аплодировал маленькой балерине и зал — было удивительно осознавать, что чудо-девочка на сцене занимается только несколько месяцев, настолько артистично она подавала себя, так чисто делала пусть и не самые сложные па.
Через два года Тамару уже смогли перевести во французскую школу — она освоила язык. Чтобы учителям и зрителям было легче выговаривать фамилию, её сменили на девичью фамилию матери — Туманова. А ещё через год эмигрантский журнал с радостью сообщал, что маленькую Тамару пригласили исполнять несколько номеров в Гран Опера.
За успехами юных русских балерин русские иммигранты Парижа следили напряжённо. Дело было не только в гордости. Их успехи были символами того, что русские справятся, смогут найти своё место, вжиться в чужую страну. Потому что поначалу многим казалось, что это почти невозможно. Невозможно найти работу, или справиться с той работой, что находится — и к которой жизнь до того не готовила. Невозможно наладить жизнь так, чтобы она стала хоть сколько-нибудь «обычной», а не привычной, но — не той. Даже знаменитая художница Серебрякова, для которой Франция была вообще-то родиной предков, ютилась по чердакам и жила на копейки, не в силах влиться в местную профессиональную сферу.
Тамару тем временем пригласили участвовать в большой проект — «Русский балет Монте-Карло». Девочек для него отобрали только три, двух тринадцати лет, включая Тамару, и пятнадцатилетнюю воспитанницу Кшесинской. Они танцевали трио. Проект стартовал в Лондоне, так что девочки получили от прессы прозвище — «бэби-балерины». Девочки порхали по сцене беззаботными феями, и никто не представлял, что они фактически кормят свои семьи — отец Тамары, например, был тяжело болен. Тамара почти не оставляла себе денег, ведь очень много средств шло на лекарства. Сама готовила вечерами в комнатке на мансарде; еду покупала на рынке — так выходило дешевле, чем в магазине.
Зимой предстояло ехать в Америку. У балерины Тумановой не было ни одной тёплой вещи. В слякотном Лондоне она выходила на улицу ненадолго, бегом. Америка же была большая, и в одних городах была такая же «ненастоящая» зима, а в других на улицах лежал снег. Что делать? Где взять хотя бы тёплый свитер?
Выручили русские иммигранты Лондона. Добыли где-то в своих кругах настоящую меховую шубу. В такой и тепло — даже без свитера — и не стыдно перед журналистами из театра выходить. В общем, в Америку Тамара въехала с шиком. Осмотрелась, и… Поняла, что не прочь тут жить. Когда ей исполнилось восемнадцать, вся семья Хасидовичей-Тумановых переплыла океан. Въехала в Мексику и пересекла границу со штатом Калифорния. А дальше… выкрутились. Не привыкать было выкручиваться.
Мама довольна
В прессе и в афишах Туманову представляли как «чёрную жемчужину русского балета» — обыгрывали внешность. Она была красива типичной грузинской красотой: черноволосая, с матовой светлой кожей, с большими тёмными глазами, правильными чертами лицы. Ко времени жизни в Америке Тамара уже сделала себе имя, и в Новом Свете, и в Старом, так что выгодные контракты на неё буквально посыпались, а прессу не приходилось слишком подталкивать, чтобы о ней писали побольше.
Чистейший классический стиль танца, огромный драматический талант, редкой красоты внешность, безупречные манеры — Туманову хвалили за всё. И никто представить не мог, насколько она порой неуверена в себе. Везде и всюду её чуть не за руку сопровождала мама. От лондонской самостоятельности скоро и следа не осталось.
Мама говорила за Тамару, чего та хочет или не хочет. Мама сообщала, готова ли Тамара сегодня репетировать. Мама поправляла причёску и придирчиво осматривала костюм. К ногам Тамары падали мужчины — а Тамара оглядывалась на маму. Ничего не изменилось даже когда Тамара вышла замуж. Всё равно с ней всегда была мама; Евгения и о свадьбе дочери объявила знакомым так: «Мы вышли замуж». И за кулисами, и возле съёмочной площадки была мама — когда Тамара как следует освоила английский, она начала сниматься в кино. Там-то крутились настоящие деньги, а отцу Тамары по‑прежнему требовались лекарства.
Конечно, первым её фильмом был фильм-балет. Да и в последующих лентах — военной ли драме, детективе ли, мюзикле — она играла балерин. Для режиссёров это было идеальным вариантом — Тумановой-актрисе не требовалась дублёрша крутить пируэты, Туманова-балерина вполне справлялась с актёрской игрой. Иногда балерина была просто балериной, иногда — у Хичкока — ещё и шпионкой, иногда — в годы войны — отважной партизанкой.
Говорят, век балерины недолог, так что главное для них — вовремя удачно выйти замуж. Но замужество Тамары продлилось, например, только десять лет — а танцевала она до конца жизни.
Правда, последнюю роль на сцене она получила в тридцать семь, в кино — в сорок, последнее сольное выступление состоялось в сорок два. Но для себя, для друзей она танцевала, пока вообще могла стоять на ногах. Без танца жизни не видела, и это её погубило. На стопе была ранка, которая сильно воспалилась. Прежде обходилось, но на этот раз воспаление перешло в гангрену. Спешно привезённой в больницу Тумановой врачи сказали: если хотите жить, ногу надо ампутировать. Нет, сказала Тамара, без ноги нельзя. Без ноги никак нельзя. Давайте я лучше умру. И умерла. Советский Союз она пережила на пять лет.
История ещё одной звезды русского балета — Анна Павлова, балерина и женщина: пройти по жизни, не касаясь земли.
Как звезда русского балета Рудольф Нуреев, сбежавший из СССР, стал настоящей легендой на Западе
Ребята, мы вкладываем душу в AdMe.ru. Cпасибо за то,
что открываете эту
красоту. Спасибо за вдохновение и мурашки.
Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте
Его считали одним из самых известных танцовщиков XX века, а техника и прыжок Нуреева до сих пор остаются эталонными. Слава Рудольфа Нуреева на Западе была оглушительной, он блистал на лучших сценах, а на родине в СССР был персоной нон грата.
Нас в AdMe.ru поразила история легендарного артиста, и мы решили отследить весь его недолгий, но яркий творческий путь.
Детство и любовь к танцу
Рудольф Нуреев родился в 1938 году. Это произошло в поезде, который следовал во Владивосток. Его мать была на последних неделях беременности, когда поехала к мужу в Маньчжурию вместе с 3 дочками. Раннее детство мальчика пришлось на военное время, которое семья провела в селе Щучье неподалеку от Уфы. То время Рудольф вспоминал с неохотой, поскольку в памяти остались лишь холод, голод и темнота.
В 5 лет мама привела мальчика на балет «Журавлиная песнь». Он был так восхищен танцем, что попросил мать записать его в танцевальный кружок в детском саду. Однако отец был категорически против занятий сына, он даже порол мальчика ремнем, чтобы отвадить от танцев.
Несмотря на угрозы отца, Рудольф продолжал ходить в кружок народного танца, а в 11 лет талантливого и пластичного мальчика заметила бывшая балерина из легендарной труппы Дягилева Анна Удальцова. Она занималась с ним полгода и позже убедила поступать в Ленинградское хореографическое училище. Чтобы заработать денег на билет в Ленинград, Рудольф давал уроки танцев.
Позднее поступление в училище и успех
«Взлететь в воздух не проблема. Вот приземлиться гораздо сложнее».
Рудольф Нуреев
К моменту поступления в хореографическое училище Рудольфу Нурееву было уже 17 лет — это очень поздно по балетным меркам. Обычно в училище приходят дети 12 лет, поэтому однокурсники Нуреева сильно превосходили его в плане мастерства. Из-за возраста и незнания основ балета другие ученики постоянно дразнили и подшучивали над ним, считали его деревенщиной, поэтому дальнейшее проживание в общежитии оказалось невозможным. К счастью, на помощь пришел наставник и педагог Рудольфа — Александр Пушкин. Он предложил Нурееву поселиться в его доме.
Рудольф Нуреев в балете «Федра». 1960 год.
Несмотря на все трудности, после окончания хореографического училища Нуреев становится членом труппы Мариинского театра оперы и балета в Ленинграде. На этом настояла прима-балерина театра Наталия Дудинская. Юный Рудольф дебютирует на сцене вместе с Дудинской в балете «Лауренсия».
«Я танцую для собственного удовольствия. Если вы пытаетесь доставить удовольствие всем — это неоригинально».
Рудольф Нуреев.
Майя Плисецкая говорила о феномене популярности Рудольфа Нуреева так: «Он весь полыхал движением, если можно движение измерить термометром. Пафос танца в нем пламенел, как огонь, сжигающий свои жертвы на эшафотах. Дарование его обладало чудодейственным свойством согревать сердца, а то и сжигать в человеке зло и неразумие».
Драматичные факты из жизни Евдокии Истоминой, знаменитой балерины и музы Пушкина
17 января 1799 года родилась балерина русского императорского театра Евдокия Истомина. Жизнь танцовщицы напоминала сюжет романа. Кем была эта красавица, которую воспевал Пушкин, из-за которой ее поклонники сходились в смертельных поединках?
Девушка из низшего общества
Евдокия Истомина родилась в семье спившегося полицейского пристава Ильи Истомина и его жены Анисьи. В шесть лет Дуня осталась круглой сиротой. Профессия артиста в начале XIX столетия не считалась престижной, и в училище приводили детей, как правило, из низших сословий. Кто-то из знакомых, так и оставшийся неизвестным, похлопотал за сироту, и Истомину взяли на полный пансион в театральную школу, где преподавал сам маэстро танца, знаменитый Шарль-Луи Дидло.
Истомина, как и все остальные учащиеся, стала выходить на сцену рано: в девять лет она уже участвовала в кордебалете спектакля «Зефир и Флора».
В семнадцать лет, сразу после окончания школы, Истомину, любимую ученицу Дидло, приняли в Петербургскую труппу императорских театров. После успешного дебюта в балете «Ацис и Галатея» юная красавица-балерина сразу заняла ведущее положение в труппе. Примечательно, что танцовщица выходила на сцену и в драматических постановках. В XIX веке считалось, что артист должен уметь все.
Истомина в сценическом образе
Виртуозная танцовщица, Истомина была первой русской балериной, вставшей на пуанты, и третьей в мировом балете (ее опередили только Мария Тальони и Женевьева Госселен).
Роковая красавица полусвета
Красавица-балерина сразу обратила на себя внимание взыскательной столичной публики. Пимен Арапов, знаменитый русский театрал того времени, вспоминал: «Истомина была среднего роста, брюнетка, красивой наружности, очень стройна, имела черные огненные глаза, прикрываемые длинными ресницами, которые придавали особый характер ее физиономии, она имела большую силу в ногах, апломб на сцене и вместе с тем грацию, легкость, быстроту в движениях…»
Как и на сцене, в скандальной хронике того времени юная Дуня Истомина была на первых ролях. Поклонники-аристократы добивались ее расположения. Роковая красавица стали причиной дуэли, когда из-за 18-летней актрисы стрелялись сразу четыре дворянина из высшего света. Эта трагическая история, случившаяся осенью 1817 года, осталась в памяти как «дуэль четверых».
Нравы того времени позволяли брать в содержанки красивых и бедных балерин. Евдокия Истомина два года была любовницей Василия Шереметева, пока однажды между ними не вспыхнула ссора, и танцовщица сбежала от своего покровителя. Ветреная красавица на время почувствовала себя свободной от обязательств и приняла приглашение своего приятеля Александра Грибоедова (автора «Горя от ума») погостить у камер-юнкера Завадовского, известного всему Петербургу богача и вертопраха. С Шереметевым Истомина вскоре помирилась, но слухи об особом гостеприимстве Завадовского расползлись по столице. Уязвленный Шереметев вызвал обидчика на дуэль, а его близкий друг Александр Якубович (будущий декабрист), согласившийся стать его секундантом, посчитал виновником скандала Грибоедова и вызвал стреляться его.
Шереметев (слева) погиб от рук Завадовского из-за Истоминой
Дуэлянты встретились 24 ноября 1817 года на Волковом поле. Драться должны были обе пары: сначала зачинщики поединка, затем их секунданты. Но выстрел Завадовского был успешным: он смертельно ранил Шереметева в живот. И вторую дуэль решено было отложить. Эта отложенная дуэль состоялась через год, осенью 1818 года, в Тифлисе, где волею судьбы оказались оба дуэлянта. Якубович прострелил Грибоедову ладонь левой руки (через несколько лет, в феврале 1829 года, по этому ранению будет опознано тело Грибоедова, убитого во время разгрома русского посольства в Тегеране). Грибоедов стрелял в воздух.
Секунданты Якубович (слева) и Грибоедов продолжили дуэль через год
Ножки Истоминой, воспетые Пушкиным
Трагический случай никак не отразился на карьере Истоминой. Талантливая балерина блистала в главных ролях чуть ли не во всех постановках своего педагога Шарля Дидло. 15 января 1823 года состоялась премьера балета «Кавказский пленник, или Тень невесты» по мотивам поэмы А.С. Пушкина. Истомина исполняла партию Черкешенки. Поэт в это время жил в Кишиневе в ссылке. Узнав о спектакле, написал брату в Петербург: «Пиши мне… о Черкешенке Истоминой, за которой я когда-то волочился, подобно Кавказскому пленнику». Пушкин и Истомина были ровесниками, вращались в одном великосветском кругу. Стихотворец был почитателем таланта балерины, ее танцу в балете «Ацис и Галатея» он посвятил бессмертные строки:
«Блистательна, полувоздушна,
Смычку волшебному послушна,
Толпою нимф окружена,
Стоит Истомина; она,
Одной ногой касаясь пола,
Другою медленно кружит,
И вдруг прыжок, и вдруг летит,
Летит, как пух от уст Эола;
То стан совьет, то разовьет,
И быстрой ножкой ножку бьет».
Пушкин задумывал написать роман о жизни балерины Истоминой. Было уже придумано и название будущей книги — «Две танцовщицы». Основу сюжета должен был составить случай с поединком между поклонниками красавицы. Поэт погиб, так и не успев воплотить в жизнь свой замысел.
… Мои богини, что вы? Где вы?..
Печальный закат звезды балета
Евдокия Истомина прослужила в императорском балете двадцать лет. В последние годы своей карьеры она выступала все реже: от былой юной легкости не осталось и следа, а растолстевшая балерина уже не смотрелась на сцене. Авдотья Панаева в эти года запомнила ее такой: «Я видела Истомину уже тяжеловесной, растолстевшей, пожилой женщиной. Желая казаться моложавой, она была всегда набелена и нарумянена. Волосы у нее были черные, как смоль: говорили, что она их красит…» С возрастом танцевать ей становилось утомительно, она страдала от болей в ногах. Жалованье пожилой артистке уменьшили вдвое. Она писала в театральную дирекцию: «Меня на 20-м году со времени выпуска из школы упрекают в том, что репертуар мой уменьшился…
Евдокия Истомина на склоне лет
Чем же я виновата, что балетов сих больше не дают? И что случилось на последнем году моей службы?» Истомина просила за казенный счет отправить ее на воды для поправки здоровья. Царствовавший тогда Николай I собственноручно написал резолюцию на ее прошение: «Истомину уволить ныне совсем от службы». Причинами неприязни царского двора к знаменитой балерине были и знаменитая «дуэль четверых», и дружеские отношения Истоминой с декабристами.
В последний раз Евдокия Истомина вышла на сцену 30 января 1836 года, в возрасте 37 лет. Полной роли для ее прощального выхода не нашлось – знаменитая в прошлом танцовщица исполнила только русскую пляску.
Вскоре после увольнения из театра Истомина вышла замуж за Василия Годунова, молодого и красивого, но бездарного, по воспоминаниям современников, актера. Горе бывшей балерины было безутешным, когда молодой муж вскоре умер от тифа. Следующим мужем Евдокии Ильиничны стал драматический актер Павел Экунин, кстати, прекрасный танцор, который был партнером по русской пляске на бенефисе балерины.
Евдокия Ильинична Истомина умерла 8 июля 1848 года, когда в Петербурге разразилась эпидемия холеры. Муж балерины Павел Экунин пережил ее только на несколько месяцев, также скончавшись от холеры. Похороны бывшей знаменитости прошли тихо. На могильной плите с небольшим памятником из белого мрамора скромная надпись: «Евдокия Ильинична Экунина, отставная артистка».
Русские сезоны
И вот в таких культурно-исторических условиях в Европе появился Сергея Дягилев со своими Русскими сезонами. То, что он привез, — это был отдельный вид искусства. Постановки на специально придуманные сюжеты; симфоническая музыка, которая раньше не использовалась в балетах либо которая была написана специально, по заказу. Для Европы это была диковинка. Кроме того, в это же время в Европе расцвела мода на ориентальность, ар-нуво. Все великие участники антрепризы очень чутко уловили эту тенденцию, развили ее, культивировали все эти ориентальные сюжеты. В дальнейшем все художники, которые работали в этой антрепризе, стали очень модными в Европе. Они создавали эскизы для трикотажа, мебели, ювелирных украшений.
Вообще, дягилевская интуиция, помноженная на трезвый расчет, очень помогли успеху Русских сезонов. Можно сказать, что Дягилев придумал весь современный пиар. Он придумал наружную рекламу, когда завешивался весь город. Он первым стал водить артистов по салонам, чтобы с ними общалась публика — это был такой аналог современного участия в ток-шоу. Именно он стал рассказывать об их закулисной и частной жизни. И именно он понял, что лучший двигатель в искусстве — это скандал…
Все это не отменяло его художественного и коммерческого чутья. Ведь изначально он пробовал себя и в организации художественных выставок, и в постановке опер. Изначально, при организации антрепризы, решающим было то, что Анна Павлова и другие талантливые солисты Императорских балетных трупп дали свое согласие на участие. Но достаточно быстро стало понятно, что ни опера, ни выставки не приносят желаемой отдачи, не вызывают нужного резонанса и не способствуют привлечению финансовых потоков. Иное дело — русский балет. И хотя я сам танцевал много балетов из Русских сезонов и могу сказать, что спектакли той эпохи были менее оснащены технически и были больше похожи на живые инсталляции, — они выглядели очень красиво, а главное, диковинно для Европы того времени. И уже после первого Сезона стало понятно, что это успех. Лучшие артисты антрепризы быстро осознали, что они могут составить себе и жизнь, и карьеру, отличную от той, что у них была в России. И они стали устраиваться в Европе очень активно. Но их действительно очень любили в Европе потому, что никто в мире не может сделать в балете то, что могут русские.
И именно русские после революции выучили европейцев балетному искусству, а также и разнесли это по всему миру. Труппа Анны Павловой стала первой, кому удалось объехать все континенты — и во многих странах стала первопроходцем. Успех русского балета — это аксиома. Не надо забывать, что Джордж Баланчин, создатель американского балета, — выпускник нашей школы. Серж Лифарь, руководитель Парижской оперы, также выходец из Российской империи: он сначала учился в Киеве у Брониславы Нижинской, а затем, будучи участником дягилевской труппы, доучивался у других танцоров. Продолжать можно долго. По сей день во всех театрах мира идет русская классика — «Лебединое озеро», «Баядерка», «Раймонда» Мариуса Петипа. Несмотря на свое происхождение, Петипа — балетмейстер русский. Он ни одного дня не работал у себя на родине. И по сей день некоторые делают как бы свою версию «Спящей красавицы» или «Лебединого озера», ставят свое имя, используют хореографию, идеи, режиссерские ходы Петипа и зарабатывают на этом деньги. Конечно, если в какую-то страну мира приезжает труппа из России, там хотят видеть исключительно классический балет. Наши современные балеты иностранцам не очень интересны. А то, как могут танцевать русские артисты большие классические спектакли — с драматическими коллизиями, с настоящей драматургией, — больше не может никто.
Фотография: classicalmusicnews.ru